История мира Bloodborne. Часть 2

Привет. Это вторая часть текста про то, как устроен мир Bloodborne, и она не имеет смысла без первой, обязательно почитай ее. А если ты как раз оттуда, то добро пожаловать в путешествие по граням человеческого безумия.

За первой частью сюда

Мы остановились на том, что Ярнам избавился от влияния высшего сословия и королевы Аннализы, а к власти в городе пришла Церковь Исцеления.

В городе началась эпоха Просвещения. Статуи монархов и дворян, стоявшие на улицах, отправились обратно в Кейнхёрст, где они до сих пор лежат штабелями в коридорах покинутого замка. Начались стройки в различных районах города.

А древняя кровь, которая литрами перекачивалась в довольных и спокойных горожан, привлекла Великих. Как минимум, Присутствие Луны и Амигдалу.

Амигдала. Дословно: миндалина, миндалевидное тело. Действительно, ее голова довольно похожа на ядрышко миндаля, и одновременно с этим вызывает ужас.

Об этом многоруком создании сейчас и пойдет речь.

С ней связались искатели знаний из Школы Менсиса. Инициатором был Миколаш, ученик мастера Виллема. Великое создание обещало просветить исследователей, если они заглянут к нему домой, в Кошмар. Миколаш и его последователи начинают свои ритуалы. В первую очередь они обособляют деревню Яаар'гул от всего остального города и переименовывают ее в Скрытую (Невидимую) Деревню Яаар’гул.

Без доказательств никак: во-первых, все очевидные входы в деревню закрыты. Или их сторожат незримые Амигдалы, или ключи невозможно получить без исследования тайных частей города.

А во-вторых, и создания, обитающие в Яаар’гуле, и их навыки удивительно похожи на то, как выглядят и что умеют обитатели Кошмара Амигдалы.

После отделения от остального города Школа Менсиса перешла к экспериментам, и очень скоро им оказались нужны подопытные. В тайне от остальной Церкви обитатели деревни забирали случайных жителей города и временно — пока не будет нужно — отводили пленников в специально построенную тюрьму, на верхнем ярусе которой недвусмысленно установлена статуя Амигдалы.

Забирали они всех подряд без особого разбора. Об этом говорят как трехметровые противники с мешками, появляющиеся в некоторых местах города с наступлением ночи, так и монахиня Церкви Исцеления, запертая в нижнем ярусе тюрьмы.

А помогали им в этом ведьмы из переулка Хемвика, талантливо работающие с иллюзиями и сокрытыми материями. Про самих ведьм мы знаем мало, но их странная магия не похожа на энергетические лучи Амигдалы или кровавые стрелы Кейнхёрста. Зато они лучше других мистических созданий иллюстрирует смысл выражения «тайное знание»: отлично умеют скрываться сами и, видимо, скрывать других. Вообще вся эта история со зрением и невидимостью очень остро переплетается с глазами, которые старые ведьмы очень любят: буквально обвешиваются ими и пополняют коллекцию с помощью глаз охотника: инструмент для удаления глазных яблок всегда при них, и пользуются они им очень охотно.

После того, как все меры безопасности были соблюдены, Школа Менсиса отгородилась от Церкви — у любителей древней крови появились свои проблемы— а Миколаш еще интенсивнее пошел на сближение с Амигдалой.

Одно из первых и самое распространенное изобретение Школы Менсиса — Клетка Менсиса. Она подавляет волю и рассудок надевшего, но дарует ему связь с некими высшими сферами. Можно было бы предположить, что с одной только Амигдалой, но получается неувязка. 

Миколаш действительно смог погрузить весь лекционный корпус и прилегающие к нему территории в Кошмар, но Амигдалы в нем не было. Исследователи и здесь не перестали взывать к Великим — но на их зов откликнулся совсем не тот, кого они желали видеть. 

Во-первых, в Кошмар вторгся гигантский прогнивший мозг с кучей глаз. Казалось бы, настоящий кладезь вселенской мудрости. Но мозг не давал знание, а сводил с ума всех, на кого смотрел. Видимо, так обезумел Миколаш и начал бегать в одиночестве по заброшенному замку, крича про глаза и Кос (еще одна Великая, с которой он мог связаться, находясь в Кошмаре).

А во-вторых, приглашением воспользовалась новорожденная Мерго, чей плач слышен почти из любой точки Кошмара Менсиса. Вместе с ней прибыла Кормилица и Стражи Ярнам, которые и убили людей в Кошмаре. В реальности же они и так были мертвы от голода.

Как оказалось, путь в Кошмар работает и в обратную сторону, чем и воспользовалась Амигдала. Она прорвалась в Ярнам и облюбовала местечко для слежки за городом прямо на Часовне Оэдона (Часовне Идон). Жуткое зрелище, которое становится еще более пугающим, когда ты осознаешь: она была здесь с самого начала Ночи Охоты и многих ночей ранее.

По всей видимости, она лишь проекция Великого, обитающего в Кошмаре: никакими способами навредить ей нельзя. Это также хорошо объясняет наличие других Амигдал в скрытой деревне Яаар’гул и над потолком часовни, ведущей в деревню: почему бы не призвать сразу несколько копий себя, чтобы следить за всем городом? 

Теперь, когда Ритуал Менсиса стал таким губительным, в историю вмешивается Кос (or some say Kosm). Пока мастер Виллем сидел на берегу озера и мечтал о знании в виде новых глаз, эти самые глаза получила его студентка Ром. Вернее, форму молодого Великого и умение скрыть Ритуал.

Никакой морали из этого вывести решительно невозможно: это лишь часть истории, которая случилась, и о которой мы знаем по запискам, локациям и персонажам, что в них обитают. Судить об этом получается не по описаниям предметов, которые нужно еще найти и прочитать, а на основании того пути, что проделываем сами: игра охотно показывает действующих лиц, ключевые места истории и через диалоги восполняет некоторые пробелы в истории.

И кстати о пути охотника…

История охотников в Bloodborne

У Церкви появились проблемы. Прихожане и прочие жители города начали обращаться в плотоядных чудовищ. Болезнь назвали Чумой Зверя, и с ней необходимо было бороться. Первым, кто вышел на охоту, был Герман. 

Он не появился из ниоткуда, а был в городе все время, хорошо знал Лоуренса, застал Виллема и в целом был достаточно осведомленным в городских делах человеком. Но не фигурировал во всем предыдущем рассказе, потому что был прежде всего не ученым или мистиком, а изобретателем и просто мастером на все руки. Мастерскую он создал или когда началась Чума, или немного раньше. В ней же он приспособил свою одежду под ночные вылазки и стал создавать хитрое оружие, способное принимать две формы. Впоследствии он обучал там новых желающих сразиться с озверевшими горожанами. 

Свои охотники начали появляться и у Церкви. Направлений у них было два: черные и белые. Белые Охотники склонялись к мысли, что Чуму Зверя можно излечить, поэтому в своей охоте действовали аккуратно и точно, как доктора, и попутно искали медицинские способы борьбы с болезнью,исследовали пациентов и в целом были любознательными господами (и дамами). 

Черные охотники считали же, что если чума уже в городе, то бороться с ней следует радикально, убивая зараженных… и тех, кто только мог заразиться. В своем рвении они были сопоставимы с Палачами Кейнхёрста (от которых унаследовали стиль одежды). 

Вслед за Германом свои мастерские начали делать и другие желающие. Так появилась Церковная мастерская, в которой Людвиг создал священный клинок (и, возможно, Меч Лунного Света, если бы он не был фансервисом для всей серии SoulsBorne), мастерская Пороховых Бочонков и другие. Условно это были разные «школы» охотничьего ремесла, каждая из которых чтила свои традиции как в методах, так и в изготовлении оружия. Например, отступники церкви из Пороховых Бочонков считали, что «если у оружия нет отдачи, то это плохое оружие». 

Некоторые охотники, когда делали свое оружие, не понимали, к чему это может привести. Так, Арчибальд, вдохновленный молниевыми отблесками в гриве Чёрного Чудовища, создал тонитрус — палицу, способную заряжаться силой молний без сторонних предметов. Но в процессе его друг Паарл превратился в такого же зверя. 

Герман после всеобщего воодушевления охотой куда-то пропал, оставив свою мастерскую и деревянную куклу в укромном месте у городской часовни. И после этого у Церкви начались настоящие проблемы. 

Высокопоставленные клирики тоже начали превращаться в чудовищ, причем не человеческого размера, а с трехэтажный дом. 

Первый босс, которого скорее всего встретит игрок, — безымянное Церковное Чудовище (Cleric Beast). Игра не сообщает, кем именно оно является, откуда происходит, но таким образом показывает, насколько могут изменяться служители Церкви Исцеления под воздействием крови.

Вторая проблема — вспышка эпидемии Пепельной Крови в Старом Ярнаме, вследствие чего люди начали превращаться в чудовищ. Название другое, но суть та же. 

Решением стала изоляция района: перекрытие возможных выходов и баррикада моста. Важно, что по одной из записок, вспышка Пепельной Крови пришлась на ночь, когда в небе висела красная луна. Эта же самая луна появляется, когда игрок-охотник убивает Ром. Она же довольно тесно связана с Яаар’гулом, да и в целом символизирует Кошмар. 

Судя по всему, эпидемия пришла в Старый Ярнам после того, как менсисситы открыли портал, и два измерения соединились. Разорвал соединение Великий Кос, даровав студентке Ром новую форму. А игрок-охотник при ее убийстве вновь впускает Кошмар в город. 

Вернемся к Герману. Он не застал самый тяжелый период города, с Кошмаром и Амигдалой, а отошел от дел по иной причине. Забегая вперед, в DLC «Old Hunters», надгробие, статуя в мастерской и кукла сделаны в честь Марии, ученицы Первого Охотника, которая трагически погибла, отчего тот долго страдал. 

В этот период в жизни Германа появляется молодой Великий Присутствие Луны (Moon Presence), который создал Сон Охотника. В нем Герман может отдыхать, не обремененный заботами города, Церкви и всего прочего. Условие простое: покой в обмен на обучение новых охотников. 

«Время для сюжета, и тогда радость, волшебно»

И здесь мы подходим к тому, с чего начинает каждый игрок Bloodborne: ритуала переливания, который связывает приезжего со Сном Охотника, Германом… и Присутствием Луны. 

Разумеется, у Великого есть некий план, иначе ничего этого не было бы создано. По задумке, охотники прибывают в Сон, охотятся, приносят отголоски крови Кукле и в этом самом Сне — и только там! — становятся сильнее. Кукла связана с Великим, так что в итоге вместе с мощью охотника растет и сила Присутствия Луны.

Отголоски крови нужны ему даже больше, чем самому охотнику, это можно понять по его виду: голые ребра, не до конца сформированные органы и невозможность появиться вне Сна. Поэтому когда охотник в своем путешествии заходит слишком далеко, Герман освобождает его ото сна, отсекая голову. 

После этого не умирают, а действительно просыпаются. Доказательство тому — Айлин, Джура и другие охотники, которые отлично помнят себя и занимаются своими делами. Кстати, Джура почему-то защищает чудовищ Старого Ярнама. Видимо, не смог смириться с эпидемией и все еще считает их людьми. Отсюда можно сделать предположение, что Сон Охотника возник до Пепельной Крови. 

И так как Сон существует сам по себе, то некоторые странные вещи в нем становятся реальными. Например, невозможность охотника окончательно умереть, телепорты через лампу, соединение с другими мирами и другими охотниками, рост возможностей при убийстве врагов. При таком подходе становится невозможно сказать, где же на самом деле находится тело Охотника, пока его разум витает во Сне. Всё же параллельные миры, онлайн-составляющая игры и NG+ в исходную картину мира укладываются очень плохо, так что будем считать, что история происходит один раз и с одним конкретным охотником, который прибывает в город, чтобы помочь жителям с Чумой Зверя. 

Рассказывать о том, что происходит при игроке, сложнее, чем описывать уже прошедшие в игровом мире события

Возвращаемся к игре. До убийства Ром сюжета как такового нет, лишь локальные истории и пара напутствий от Германа: «Сходи, убей несколько чудовищ. Это пойдет тебе на пользу». Праздный Паук Ром защищала этот мир от Кошмара, поэтому после ее смерти охотник видит огромную красную луну, а Кошмар начинает проникать в город и показывать то, что было скрыто завесой: проекции Амигдалы на стенах зданий, кошмарные создания в Яаар'гуле и возможность попасть оттуда в Кошмар Менсиса. Конечная цель в этой локации — убить Кормилицу. После этого умирает сама молодая Великая, и Кошмар становится некому поддерживать. Путь охотника завершился, о чем говорит телепортация в Сон, в котором горит мастерская. 

Про первую концовку с пробуждением я рассказал: игрок склоняет голову под косой Германа и пробуждается в реальном Ярнаме, становясь кем-то вроде Айлин или Джуры. Чума Зверя при этом не прекращается, а охотник становится смертным. 

Если охотник не соглашается сложить голову, ему предстоит драться с Германом и победить, после чего к нему спускается Присутствие Луны и подчиняет своей воле. Игрок заменяет Первого Охотника во Сне, и, видимо, будет обучать и направлять на охоту следующих посетителей. Позитивного в этом мало: чума все еще бушует, Присутствие Луны жив, а персонаж игрока не сможет покинуть абстрактную мастерскую и примыкающий к ней садик. 

Третья концовка — победа как над Германом, так и над хитрым Великим. Для этого в течение игры нужно найти и поглотить хотя бы три Нерва Ока (или Одной Трети Пуповины), могущественных артефакта, связанных с определенным Великим. Всего их в игре четыре, и при невнимательном прохождении кратчайшим путем можно получить только один, при убийстве Кормилицы: очевидно, полученный при этом Нерв Ока был связан либо с ней, либо с невидимой Мерго. В этом случае мощи Присутствия Луны не хватит на подавление воли охотника, и начинается бой. После победы персонаж игрока становится молодым Великим. Это определенно лучшая концовка, так как смерть Присутствия Луны автоматически влечет за собой конец Чумы Зверя и разрушение Сна. Сам процесс охоты при этом становится ненужным: люди перестают превращаться в чудовищ.

Напоследок разберемся, как работает эта самая Чума, из-за который охотник прибывает в город. Как гласит описание одной из рун, сущность чудовища была в человеке всегда, нужно лишь ее выпустить. Именно так и работает странная магия Присутствия Луны. Он лишь дает людям проявить свою безумную сущность, потакает их животным инстинктам, возводя их в абсолют. Да, в жилах обращенных жителей течет кровь Ибраитас — возможно, это тоже послужило катализатором обращения, ведь она официально Дочь Космоса (вернее, Коса, но это очень даже близко по смыслу). Но сама Ибраитас к этому не причастна, так как ее кровь брали задолго до обеих эпидемий. К тому же, она не получала от чумы никакой выгоды.

В общем-то это самое важное, что следует знать о мире Bloodborne. Ни в коем случае не абсолютно все. Мое эссе в двух частях не вмещает в себя:

• Истории отдельных персонажей, которые получают свое развитие по мере прохождения игры.

• Анализ противников — поверь, каждый из них может многое рассказать!

• Детали локаций. Я прошелся по самым важным местам, но почти ничего не рассказал, например, про то, откуда взялся Запретный лес и почему он запретный. 

• DLC «Old Hunters», которое целиком и полностью является Кошмаром Охотника, и потому в нем все максимально извращено: от логики локаций до измененных событий игрового мира. Яркий пример — череп Лоуренса. В основной игре огромный звериный череп Первого Викария лежит в Главном Соборе. А в DLC нормальный человеческий череп держит… сам Лоуренс в своем зверином обличье. Дополнение в целом приносит больше вопросов, чем ответов.

На этом заканчивается эссе, но не вся серия про Dark Souls и Bloodborne. Напиши в комментариях, о чем еще тебе интересно было бы почитать.